«Засыпай, засыпай скорее…»,
- ласково, противно-слащаво говорила она. Хочет, чтобы я скорее уснула, чтобы
убить меня во сне. Она ненавидит меня! Но я знаю, что даже если закрою глаза, даже если поддамся, завтра все
равно наступит. Моё завтра наступит… Пусть оно будет таким же серым и мрачным,
пусть будет больно, пусть всё повторится точь-в-точь, как и сегодня, всё это
будет. Как и она.
Хотелось
бы мне сказать ей тоже самое, что твердит она мне, но ничего не выходит. Слова
отскакивают от зеркальной поверхности мне в лицо смачными плевками. Это обидно.
Я её ненавижу не меньше, чем она меня. Мы обе это знаем. И при этом, чтобы хоть
как-то вписываться в рамки общества нам приходится мириться друг с другом… Не
могу же я посреди улицы встать и закричать на неё! Это абсурд. Театр одного
актёра… Ведь она ничего не ответит. Она каждый раз доводит меня до точки
кипения, и вот я готова срываться на всех, а она довольно ухмыляется,
затаившись в тени, смотрит на это жалкое зрелище.
Боже,
как же я её ненавижу! Ненавижу, больше, чем всё мерзкое на этой земле!
*
«Вставай, бесполезное чучело. Уже
половина седьмого утра! Ты и так никому не принесёшь пользы, так хоть, не
получи удовольствия больше, чем все нормальные люди!»
Невозможно.
От неё не спрячешься. И я покорно встаю, привожу себя в порядок, хотя, конечно,
она находит у меня тысячу изъянов ещё, когда я расчёсываю волосы у зеркала.
Смотрит, сверлит взглядом. И к этому невозможно привыкнуть. Она будет всегда
смотреть, всегда будет слушать, слышать и видеть. От неё ничего не утаишь.
Я
завариваю кофе на кухне. Свет все ещё режет глаза, так хочется спать, но она не
позволит.
«Только зря переводишь продукты»,
- подмечает она, как бы между делом.
Я
просто молча сажусь за стол, перемешивая сахар в чашке с кофе.
«Не ты покупала, не для тебя это
всё… Приехала, думаешь, тебе тут так рады? Сама знаешь, у них с деньгами
напряжненько…»
Сволочь
ты! Слеза скатилась по щеке и капнула прям в чашку. Подсластила пилюлю, называется…
Знает, куда больнее уколоть. А мне и ответить нечего. Только ком этот мерзкий к
горлу подступает, чувствую, как вена на виске пульсирует, да еще несколько
капель слёз упали в чашку. Ненавижу её! Каждый раз так. И хочется её задеть,
только ничего, ничегошеньки не получится – себе боком выйдет. И не усыпишь её
вечную бдительность за уровнем счастья, не задобришь своими страданиями,
раскаяниями, еще бог знает чем, - она требует большего. И каждый раз я во всём
виновата, потому что «не то», «не так», «не
вовремя».
*
Она
везде. Преследует? Нет… Она просто всегда со мной. И не отвязаться.
«Чего ты расселась, тупица?!
Смотреть на тебя противно… Иди сделай хоть что-нибудь! Помой посуду, чтобы не
напрягать других! Нет, чтобы другие, не напрягались из-за тебя, вот что я имела
ввиду. Приберись, чтобы… Ну, ты сама поняла! И плевать мне, что тебе плохо.
Плевать на голову, не отвалится, плевать на температуру, не растаешь… Мне на
тебя плевать, вместилище ничтожной душонки!»
Ладно.
Ладно, и мне плевать. Мне больно, но я пойду, мне не нравится, но я сделаю… Я
сделаю все, что скажет она. Лишь бы не потерять свой пассивный контроль над
ситуацией, лишь бы не дать понять ей, что я могу дать отпор, хотя… Кому? Я не
хочу, чтобы она взяла надо мной верх окончательно, я не хочу потерять последние
крупинки разбитой себя, чтобы она взяла полную победу. И самое главное – я не хочу
никому по-настоящему принести неудобств…
Я
сделала всё, что она сказала, но… Снова!
«Этого мало! Ничтожно мало, чтобы
компенсировать твою бесполезность! Ты лишь обуза для людей, которые по иронии
судьбы, верно, любят тебя, слышишь, ты! Ты никогда не компенсируешь им того,
что они тебе дали, и что в тебя вложили! Ты вечно будешь им должна, до гробовой
доски, что бы ты ни сделала!»
Я
больше так не могу… Включает заезженную пластинку! Будто бы я сама этого не
знаю?! Зачем в сотый раз напоминать об одном и том же?! Зачем?! Зачем…
Зачем
тогда я здесь? Чтобы приносить моим любимым людям страдания? Чтобы день за днём
разочаровывать кого бы то ни было? Зачем? Она никогда не отвечает на этот вопрос.
Она знает, что я её ненавижу, но не боится меня, потому что себя я ненавижу
больше. В тысячу раз. В миллион.
Я
слишком глупа – не знаю, кому верить, тем, кто не говорил мне таких слов
никогда, тем, кого я люблю, просто людям, или ей, всезнающей ей? И все чаще я
верю ей. Она довольна, довольна своим даром убеждения или же даром раскрывать
людям глаза на очевидное – я не понимаю.
*
«…Ведь они верили, что ты вырастешь
нормальным человеком, закончишь ВУЗ, найдёшь нормальную работу…»
Ну
вот опять. Снова и снова – то же. А если посметь сказать ей, что я могу жить,
как захочу? Если сказать, что у меня ещё не всё потеряно?
«Всё, не всё, а год потеряла, как и
веру к тебе, в тебя родителей. Они просто не говорят, чтобы лишний раз не смотреть,
как ты в слезах просишь прощения, а потом идёшь ныть в подушку. Им это надоело,
понимаешь? Всем надоело твое нытьё! Ты вечно ноешь, что не смогла, что не
сделала… А надо было делать, пока была возможность! Я бы на их месте вообще
перестала относится к тебе с пониманием…. Даже со снисхождением бы – нет»
Я
не права. Не права. Не права.
Простите
меня. Простите меня. Простите меня. Простите меня. Простите меня. Простите меня.
Простите меня. Простите меня. Простите меня…
Да,
это истерика. Закрылась в ванной, зажала лицо ладонями, шепчу, повторяю, как
мантру, будто бы это что-то изменит… О, если бы! Если бы эти слова моги хоть
что-то изменить в лучшую сторону, я бы просила прощения у них вечность…
«Но ты же прекрасно понимаешь, что
это никому никогда не поможет! Твои «простите!», как спасибо, – в карман не
положишь, и раны, что ты нанесла – не залечишь, шрамы всё равно останутся! И поверь
мне, даже людей мужского пола, которых ты любишь, эти шрамы не украсят! Даже если
ты им в лицо будешь шептать эти свои извинения, время ты назад не отмотаешь и
ошибок не исправишь!»
Она
опять права. Она опять скребёт своими острыми словами-когтями по свежим, ею же
нанесённым, порезам. Ты делаешь мне больно, больнее, чем есть! Ты знаешь, что я
знаю, что всё это так! Зачем ты опять говоришь мне это?! Зачем?
Ах,
да… Вопрос, который вечно остаётся без ответа.
«Зачем? Ты знаешь, что делать…»
Её
голос опять становится мягким, как каждый раз, когда она укладывает меня спать…
«Мы одни. Просто отпусти свои
чувства на волю. Кричи!»
Я
в ванной, а дома есть кто-то. Я не могу.
«Просто кричи молча…»
Ещё
один будущий шрам? Плевать. Буду кричать. Осторожно. Ждать, пока боль физическая
не вытеснит все мысли, не заглушит её голос. Она давно научила меня «кричать»
без единого звука.
Неделя
пройдёт, ранки затянутся. Я снова пообещаю кому-то не резать свою кожу, и снова
сорвусь… И снова буду виновата. На этот раз, даже не по её вине.
*
Да,
я их разделяю. Пускай, это всего лишь я. Просто раньше… раньше я была другой. Я
нормально реагировала на неудачи, и знала, что за мелким падением обязательно
ждёт взлёт. Я знала, твёрдо была уверена, что любовь – это что-то большое и
вечное, что невозможно ни сломать, ни разбить. Я, как бы странно и нелепо я не
выглядела, не шептала отражению с ненавистью слова оскорбления. Я верила, что у
меня-то уж точно всё будет хорошо, но…
*
«Тебе давно пора уже вырасти в
душе, сентиментальная дура! Ты насмотрелась на жизнь, на это всё твоё «вечное»,
на «хорошо»! И финал всегда был «не очень», так?! Ну! Зачем вспоминать себя,
когда ты была нелепой и смешной, глупой и счастливой, прошлого не вернуть, а в
настоящем ты ничего не делаешь, чтобы стать лучше. Ты не слушаешь меня…»
Я
наслушалась… И буду покорно слушать дальше, чтобы не превратиться в неё, чтобы
не дать ей в моей голове взять надо мной же верх… Пусть я буду такой – странной
взрослой, разделённой надвое, но я буду, иначе зачем вообще быть? Смешно. Я опять спросила «Зачем?».
«Ты знаешь ответы на вопросы, но
боишься заглянуть на очередную страницу твоего сознания, чтобы увидеть и
осознать, как всё было просто, и что ты в итоге наделала своей тупостью, своими
страданиями! И не смей обвинять меня ни в чём! Ты знаешь, в чём дело… И если бы
не ты, меня бы здесь не было»
Хотя,
порой в её словах и мелькает что-то разумное, но чаще она… Она всегда права.
Может быть, стоит поднять белый флаг. Стать ею, отпустить эту вечно ноющую
половинку себя. Потерять меня?
Ведь
я не знаю её…
«Знаешь, ведь ты – это я. Просто я
то, что почему-то не срослось с твоей странной натурой, то, что требует идеала,
то, что знает, как лучше… Уж лучше знать что-то, чем не знать ничего?»
Я
тебя знать не хочу.
«А зря. Не стоит задевать моего
самолюбия, иначе я задену тебя ещё жестче»
*
Как-то так… И этот нескончаемый
внутренний диалог внутри меня. Я со многим не могу справиться, я многому не
могу сопротивляться, но я же продолжаю жить… Только зачем? Нет, понятно, что
есть ради кого, но мой личный вопрос «Зачем?».
Может, он так и останется без ответа… Я не знаю, почему всегда ОНА. Зачем она существует
в моей голове, наводит хаос в мыслях, ранит душу и путает карты. И имя ей… Не
знаю… Может быть, это я, а, может, моя болезнь. Я ничего не знаю. И как быть
дальше, тоже не знаю, как не знает и Она.
