Порой
задаёшься странными вопросами… правда,
странными они кажутся только, если копнуть в их суть.
Вопрос:
когда остановиться? И нужно ли?
Для
каждой ситуации как сам вопрос, так и ответ на него будет абсолютно
индивидуален. Но пока что я задумалась над одной из миллиона возможных….
Когда
в твоих руках жизнь человека, нет, весь человек просто, как… как вещь в твоём
полнейшем распоряжении. Вообще, жизнь человеческого организма, человека,
который не может или не хочет сопротивляться течению обстоятельств и действий с
ним происходящих. Да, я не раз упоминала о том, что мысли о жестокости к представителям
рода человеческого мне не чужды… Это и нанесение увечий, принесение моральных
страданий, да, вплоть до летального исхода. Можно сказать, что подобного
характера мысли посещают меня слишком часто, но нет, я не практик, я лишь теоретик
и мечтатель. В жизни реальной никому еще намеренно я не нанесла и, надеюсь не
нанесу в здравом уме, и малой толики того, о чём мечтаю порой. То ли воспитание
и правосознание не позволяют, то ли вовремя просыпаются во мне остатки совести и
дёргают в нужный момент «стоп-кран»?
Вот,
собственно, и переходя к сути начатого о человеческой жизни… Взять ситуацию:
гнев всё же вышел из-под контроля, обрушился на голову губительной волной. Есть
ты, твоя буря внутри и то, третье лицо. В ход пошла физическая сила. Перед тобой
человек – делай с ним всё, что хочешь, ведь он так беззащитен, его так легко
сломать! Наносишь удар, выплёскивая первую порцию ненависти. Наверняка, это
совсем не критично, нет ни крови, ни облегчения, только сдавленный вскрик,
неудовлетворённость и твой ноющий кулак, только влепившийся в чью-то плоть с
размаху. Своя рука побаливает, по коже бегают иголочки, это злит, ведь это всё
из-за проклятого человека! И злит еще больше то, что он никак не отвечает на
твои действия (да, именно такую ситуацию я пытаюсь описать). Одновременно
хочется отомстить ему за «безразличие», и добиться реакции. Хочется плеснуть в
лицо еще «желчи», ведь чувство ненависти к нему переполняет всё твоё существо,
хотя, ты даже не знаешь, за что его ненавидишь, и кто он. Возможно, просто за
то, что он есть?
Следующий
удар, он не такой сильный, как первый, потому что ненависть и ярость, заставляют
разум кричать, рвут душу, тем самым отбирая силы на внутреннюю борьбу. И
кажется, что это был не удар, а так…хлопок! Это злит ещё, и ещё! И крик рвётся
наружу, зацепляя с собой извне силу, позволяя ударить больнее и сильнее, ещё и ещё.
Но видимый результат начинает приводить к иступляющей эйфории, и ты всё ещё
кричишь, или смеёшься, бьёшь не на качество, а на количество, просто, чтобы
бить… Как ребёнок, получивший порцию сладкого, и вполне этим довольный,
продолжает одну за одной уплетать конфеты. Ни то, ни то не поддаётся контролю.
А
ты, тем временем, вкладываешь в это безвольное тело душу, отдавая с каждым
ударом частичку своего гнева, этого всепоглощающего огня!.. а он лишь лежит,
корчась от боли и стонет.
Быть
может, он уже слишком слаб? Или боится тебя? Или дорожит тобой?
Уже
плевать на причину его бездействия. Причина его бездействия – причина твоей
ненависти.
Удар
за ударом, и боли в кулаках уже не ощущаешь, только жжение, что растекается по
всему телу, подмывая сделать больнее. И в ход идут ноги.
И
его кровь уже значительно заметна всюду: на полу, на нём, на тебе самом. Стоны
эхом проносятся в твоей голове, такие правильные отзвуки ударов – это музыка. И
уже не разобрать, просто ли это крики, стоны, или мольбы о пощаде, всё
заглушает кровавая «музыка» и пульсация собственных вен. Но эйфория длится не
долго.
Жар
внезапно приливает к лицу, он раскрывает вдруг твои глаза… Ты видишь перед
собой жалкое измученное тело, в крови, с выражением смертельных мук на его лице
– бестолково прикрывающее поломанной рукой живот тело. И мысли в твоей голове
перевоплощаются из бушующего пламени в лёд, хотя руки продолжают зудеть…
Вот
теперь-то что?! Что делать дальше?
Здесь
ты ни от кого не добьёшься вразумительного ответа, и уж точно не от себя. И в
голове твоей разрастается невообразимый хаос, подобный смерчу, сметающему все
мысли и вопросы в единую воронку-бесконечную карусель: «Что я наделал?», «Как с
ним быть?», «Он умирает?», «Что со мной за это сделают?», «Его нужно добить…», «…или
помочь?», «Я идиот!».
Нет,
ему уже не поможешь. И твой советчик, Ярость, шепчет: «Помочь ему – предать себя».
Может,
бросить всё, как есть и бежать? И бежать потом всю жизнь от наказания, совести,
осуждения других…
А
он! Он даже не пробовал защититься! С самого начала. Он знал… Что он знал? Он
знал, что обречён. В таком случае, оставить всё вот так, всё бросить – нельзя.
Нужно завершить начатое. О! он так жалок! Слишком! Слишком…
Нервный
импульс не заставил себя ждать. Следующая мысль, как стрела: нужно добить.
Лишить его жизни, чтобы… Чтобы что? Из милосердия и сострадания? – Бред. Из
страха за себя? Да, страшно.
И
всё это из ненависти. Уже из ненависти не к нему самому, а к его
омерзительности в этом жалком и безвыходном положении.
Теперь
страшно вам обоим. Он боится смерти. А ты… А ты стоишь у той черты, переступив
которую станешь убийцей, расколешь жизнь на «до» и «после». А всё казалось так
легко… Выплеснуть свою ненависть к человеку, как понятию собирательному, на отдельном индивидууме, прокричать своё
накипевшее: «Да пошёл ты!»…
Ну
что, теперь, новорождённый изверг, твоя алчущая душа близка к насыщению? Ещё
капельку? Последнюю, самую сладкую. До одурения сладкую.
Ты
не хотел быть таким, как презираемые тобой ОНИ? Теперь ты хуже во сто крат. Ты дрожишь.
Сжимаешь вспотевшие руки в кулаки. Стоишь, словно исполинская статуя, словно
палач, над еще живым, еще дышащим человеком. Судорожно вдыхаешь наполненный
запахом крови и пота воздух, не глядя жертве в лицо… Замахиваешься, собрав всю
силу, но рука застывает в воздухе. Это так нелепо – не хватает духу! Смешно. Ты
зол сам на себя. Думаешь, как бы добить с одного удара, а предательская слеза
катится по раскрасневшейся щетинистой щеке. Пока ты не думаешь, что будет
потом. Тебя волнует сейчас, а сейчас нужно добить его! Добить, и дело с концом! «Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!»,
- эхом в голове, бьёт по вискам, рвётся на волю. Просто нужно убить. Убить.
Уничтожить.
И
ты убьёшь. Обхватишь его шею руками, лишая его кислорода. Перепачкаешься кровью
с его лица. Вопьёшься пальцами посильнее в его виски… Удар головой об асфальт.
Ещё один. И ещё, чтобы наверняка.
Это
уже не голова, это уже месиво из костей, крови и мозгов. Всё.
И
на тебя накатывает безудержное отвращение, дикий, бьющий дрожью, холод изнутри,
тебя выворачивает от собственной жестокости. Физически выворачивает. Ты
отползаешь на несколько метров. Сидишь, в ступоре глядя на то, что ты сотворил.
Этот холод сковал всё тело параличом. Закостеневшие пальцы впились в колени.
Музыка больше не играет. И ты один во всём свете. Один во всём свете в
кромешной тьме.
Приходит
постепенно осознание в полной мере того, что ты натворил. За ним, извечный
вопрос: «Что делать дальше»…
А
ведь со стороны ты сам отвратителен и жалок. Убийца, весь в крови, сидящий
подле своей жертвы, отупевший от злобы и ярости, опустошённый собственной
ненавистью… ты больше не человек. И больше никогда не станешь им, как не
станешь прежним, не важно, поймают тебя, или нет. Со своей первой жертвой ты
умер сам.
