Рассказ "Ева" - первый в планируемом мною цикле рассказов о самоубийцах. Все события вымышлены, надеюсь, моё воображение, рисующее в слишком мрачных тонах, никого не оскорбит. Хотя... Это же мой блог. И мои личные самоубийцы.
Приятного прочтения.
_______________________________________________________
1.
Никогда я не хотела дойти,
докатиться до такого. В свои 19 стать позором для семьи и всех тех, кто знал
меня. Этот день стал последней каплей. Этот вечер станет последним в моей
жизни. Да, это слабость, но я не вижу выхода из всего этого дерьма. Я услышала
отправные слова от собственной матери… Она по телефону сказала, что я ей больше не дочь, и что больше не
желает видеть меня в своём доме, не хочет, чтобы моя младшая сестра – мой самый
дорогой в мире человечек, общалась со мной и, в принципе, чтобы знала, кем я
являюсь. Мне до боли обидно было слышать это, но я понимаю, что это
единственное верное решение сейчас…. Ведь я искренне желаю малышке никогда в
жизни не повторить моих ошибок, не узнать, каково это – быть мной.
Завтра им позвонят, наверное,
скажут: «…Ваша старшая дочь совершила
самоубийство».
Сестра заплачет, ведь она так
любит меня… Мой маленький ангел ничего не знает, и ни за что на свете не
узнает, каким дерьмом, каким отвратительным человеком я стала за последний год
жизни. Она справится с горем, я знаю, а после и вовсе позабудет о моём
существовании в ее беззаботном детстве. Отец, наверное, напьётся с горя, на
голове его прибавится седых волос, он ничего не скажет, ни хорошего, ни
плохого. Он будет хранить эту тяжелую тайну, вечно страшась за свою репутацию,
и, скорее всего, даже соврет посторонним, что со мной случился несчастный
случай, а не то… что из жизни ушла я сама. И… Я не хочу думать о матери.
Да будь, что будет. Мне, «жалкой эгоистке», плевать на всё это,
мне осталось не так долго жить, чтобы думать о насущных проблемах.
Итак,
меня зовут Ева, мне 19, я – никто.
Всё же, если я начала вспоминать
весь этот бред (а иначе мою жизнь не назовешь), думать о том, что будет завтра;
стоит, наверное, вспомнить еще раз, этот год и все мои ошибки, за которые мне
никогда не будет прощения….
Когда наступил тот переломный
момент? Быть может, когда я закончила школу?.. Мне исполнилось 18 лет, я резко
похорошела внешне, и, как это обычно бывает, в своём роде опаршивела морально.
Мной вдруг начали интересоваться мужчины, и, признаюсь, мне так же это было
интересно.
Я провела лето у бабушки в
деревне, где флиртовала вечерами у речки с местными «олигофренами», но ни к
чему серьезному это не вело. Тогда мне нравилось доводить их до точки кипения,
а потом резко отшивать, какаю бы розовую и клубничную «лапшу» о любви они мне
ни вешали на уши. В августе я решилась сделать татуировку, как и мечтала еще со
школьной скамьи. Набила на лопатках крылья… обгоревшие черные крылья. Как это
сочетается с моим образом теперь. Хотя, ангелом я и не была, но падшей,
опустившейся на дно стала, с обожженными напрочь, почерневшими от горя
крыльями. И лучше бы их не было совсем… Не этих нарисованных, а тех, что были
некогда в моей гнилой душонке, что создали мне иллюзию свободы и роскоши, что
сгорели в одночасье, оставив меня на дне бутылки вина, облитую грязью и
припорошенную пеплом несбывшейся жизни.
И пропади они пропадом, эти
планы! Эти мечты…
Я так любила рисовать, я
поступила на факультет дизайна в одном из лучших столичных ВУЗов. Наивная.
Думала, что отучусь и заживу порядочной, честной и полной вдохновения жизнью.
Первым ударом стало то, что я
узнала, сколько родителям пришлось заплатить за первый семестр моего обучения в
этом заведении. Слишком много. Слишком. На эти деньги они могли бы съездить
втроем с сестрой в отпуск. Мне было стыдно. Почувствовала себя обузой впервые,
хотя и до этого 18 лет мама и папа тащили меня, а потом и мою сестру на своих
плечах. Я так им благодарна, боже… И как же мне стыдно за то, что меня они
тащили зря. Да, можно упомянуть в этом никчемном рассказе мою любимую «мантру»,
мол, «лучше бы я никогда и не рождалась», но сука-жизнь достаточно рано научила
меня не злоупотреблять частицей «бы», а исправлять проблемы по ходу, что я и
делала с переменным успехом, что и собираюсь сделать…
Но, чёрт, как же сложно писать
предсмертную записку, как сложно решиться на этот шаг. Ведь где-то в глубине
меня ещё осталось что-то светлое, жаждущее жить, но я не дам этому
продолжаться. Не дам, слишком много от этого существования проблем. Ведь
хочется сказать вслух о том, что держу в одной руке бутылку вина, а в другой –
новенькое лезвие, что на столике рядом, только руку протяни – лежат три пачки
аспирина. И даже подготовлен тазик, куда я опущу руку со вскрытыми венами,
чтобы не залить ковёр в чужой квартире.
И как паршиво осознавать, что первым меня
найдет не близкий человек, а старый козёл, который использует меня как игрушку,
взамен на деньги и искусственную любовь.
Ему 58. Он старше моего отца. Он
поимел таких, как я, наверное, сотни. Он готов сорить деньгами, получая при
этом удовольствие, не считаясь ни с чьими интересами и возможностями… Но даже
эта скотина лучше, чем было до него… Чем
я занималась…
Чем? Примерно тем же самым, но со
многими. Иронично, но и я могу сказать, что поимела таких козлов точно больше
сотни за год, но если Виктор Сергеевич – «Витенька», - этим гордится, то для
меня… да что там для меня?! Для моей семьи, прежде всего, это огромнейший
позор.
Просто сначала было сложно
перейти на университетский режим, на режим общежития, где с первого же дня, как
я заселилась, начался невообразимый для меня, изнеженной домашней девочки,
кошмар. Сложно было общаться с людьми, я не привыкла… В школе все было иначе,
но в одночасье меня словно бы подменили. Не знаю, что произошло, но вдруг я резко стала общительной, научилась
дерзить и прогуливать пары. Начала курить…
Так, однажды, еще в далёком
сентябре я сидела у пруда, потягивала с новоиспеченной подругой шампанское,
смеялась, но, наверное, именно тогда пророс в душе этот «сорняк», сначала под
названием «алчность», а уже после появилось это чувство наигранной крутости,
жертвы обстоятельств и так далее вниз по наклонной. Тогда я не осознавала, к
чему это все приведёт меня в конечном итоге. А привело это всё к бескрайней
пропасти, в которую я шагнула с таким интересом и азартом.
В середине сентября я решила, что
больше не хочу жить в общежитии с алкоголистическим студенческим братством.
Нужна была квартира, к родителям я ехать не хотела, да и денег просить у них я зареклась. Попыталась совмещать
подработку официанткой по вечерам и учёбу, но ничего путнего из этого не вышло.
Я не заработала ровным счетом ничего, что смогла бы отложить на квартиру, но
зато заработала постоянный недосып, переутомление и еще минус 5 кг. Там же, в
день моего грандиозного увольнения за то, что я нахамила в очередной раз
посетителю, я напилась. Сверх меры...
А на утро обнаружила свое бледное страдающее
от головной боли тело в незнакомой квартире. На столе рядом с кроватью лежали 5
тысяч рублей, записка с содержанием: « Спасибо за ночь, Алиса. Захлопни дверь,
когда пойдёшь. Если еще захочешь повеселиться и подзаработать, звони +7 902
*** ** **».
Как странно было не помнить за что в твоем
кармане вдруг появились целых пять тысяч. Хотя, я не была такой уж дурой, чтобы
не сообразить, за какие такие заслуги меня отблагодарили.
И понеслось. С щелчком
захлопнувшейся двери того неизвестного, что-то щелкнуло и в моей недалёкой
голове. Я вернулась в общагу, в университет не пошла. Решила, что пришло время
заработать. Тем же самым, не требующим диплома, а только лишь красивой
внешности, методом. Я зарегистрировалась на сайте, где смогла в первый же день
найти себе «подработку» суммарно тысяч на двадцать. Было немного страшно, но я
все же договорилась о встрече с первым клиентом, что сулил «нежное обращение и подарочек по окончании встречи на его территории».
Дура! Накрасилась, надела платье
и новые сапожки, которые мы с мамой купили мне к универу на осень. Красивые,
лакированные, на каблучках… Тысячу раз дура.
Смотрю на эти потрёпанные сапоги,
валяющиеся в углу, плачу, не могу остановиться. Разве мама знала, куда я пойду
в этой обуви!..
Я заработала и двадцать, потом и
тридцать тысяч… Так легко, казалось… Сняла квартиру, купила себе побольше
красивых вещей и косметики. И вот уже на том злосчастном сайте красотка Алиса
приглашала к себе в гости жаждущих интима пузатых «кошельков на ножках и с
пенисом»… Откуда я вообще взяла это имя?..
Дело шло к ноябрю, я «работала».
Смешно и грустно говорить, что работала не только «не покладая рук», но всех
других мыслимых и не мыслимых частей тела. Я исправно платила за квартиру,
развлечения, маникюр, посещала универ раза два в неделю… Ничего не понимала на
парах, но думала, что заработаю себе на сессию, куплю то, что не смогу сдать, а
потом нагоню программу. Еще даже тогда мне не было плевать на учёбу, хотя… Все
это говорило во мне чувство долга перед родителями за их вложения в моё «развитие»
и «будущее». Это же чувство вонзило мне в голову однажды и ту мысль, что дальше
за учебу я буду платить сама, и даже, что верну родителям эти сто тысяч,
уплаченные за первый семестр моего «безделья». Только вот тогда мне не
приходило в голову какие «грязные» и унизительные деньги я собиралась вернуть
маме… Деньги были просто деньгами, приятно хрустящими купюрами.
И я начала копить. Сделала себе
карточку в банке и, чтобы не тратить эти деньги, как только получала свою «М.П.»,
сразу же ехала к банкомату, чтобы забросить их на счёт. И таким нехитрым
образом к декабрю я смогла скопить пятьдесят тысяч на карте, все так же платила
за съемную квартиру и даже купила родителям и сестре подарки к Новому Году.
Хорошие. Не то, что самодельные открытки еще пару лет назад…
«Подарков» же для меня на этот
ужасный праздник было несколько: меня отчислили из университета за полную
неуспеваемость и недопуск ко всем экзаменам ( я думала, что прорвусь, но не
вышло), нервный срыв на почве предыдущего факта, и еще одно - хозяйка квартиры узнала, при помощи чего и
где я зарабатываю деньги на съем жилья. Естественно, тридцатого декабря, убитая
страданиями и ненавистью к хозяйке моего бывшего обиталища, я поехала домой,
отказав всем клиентам, сулившим мне от 30 до 100 тысяч за новогоднюю ночь в
сауне, в компании пьяных, но страстных их друзей. Нет, Новый Год я всегда
проводила с родными, и лишь из-за денег этой традицией я поступаться не стала.
Единственный правильный поступок за последний год… И это было прощание.
Это был последний раз, когда я
видела сестру, тепло общалась с отцом и матерью, обнимала их… Врала, что сдала
сессию на одни пятёрки.
Я помню их радостные лица, когда
я подарила им то, что накупила. Как сестра прыгала от счастья и звонко
смеялась, говоря, что я лучше всякого Деда Мороза. Боже… Хоть бы она никогда не
узнала, скольким «Дедам Морозам» мне пришлось дать, чтобы купить ту чёртову
фарфоровую куклу за двадцать шесть тысяч ( пять, по легенде). Я не решилась
подарить маме конверт с накопленным, потому что там была не вся сумма, да и «легенду»,
откуда эти деньги у меня, я сочинить не смогла. Зато в подарок от родителей
получила конверт на второй семестр учебы и извинения, что большего подарить не
могут.
Я хотела кричать от стыда и
отчаяния, но лишь благодарно улыбнулась и обняла их, сказав, что большего мне и
не надо, но думая, что я и рубля вшивого не заслуживаю из их рук. И так
хотелось сорваться, закатиться в истерике, но я по привычке залила слезы
алкоголем и проглотила свои чувства, а после уснула.
Я хотела тогда побыть еще дней
пять у них дома «на каникулах», чтобы погулять с сестрой, сходить с ней на
каток, но вместо этого, я собирала вещи, чтобы вечером вернуться туда, где я
могла «жить свободно и независимо». Под легендой того, что мне много задали на
каникулы, я поспешила уйти из родительского дома, с тяжелым сердцем, не зная
тогда, что ухожу навсегда.
Когда я вернулась, пришлось пару
дней пожить у подруги в общежитии, пока
я занималась поисками нового жилья. Мне это удалось достаточно легко, потому
что, все же, в деньгах я была не ограничена. Да и со временем у меня теперь
было совсем все «в порядке». Нашла жильё, продолжила свое грязное дело,
подмогой которому неизменно служил все тот же сайт знакомств.
На этот раз, с хозяевами мне
повезло, потому что были они оказались сами из другого города, и здесь уже были
исключены контакты с «всезнающими» соседями. Все началось по-новой…
Деньги, что мне дали родители, я трогать не
стала, положив их на всё ту же карточку. Клиенты приносили боль и смятение,
параллельно с высоким стабильным доходом.
В феврале мне написала одна особа
женского пола, предложив так же мерзкую работёнку, сулящую в случае моего
согласия и выполнения всех условий, нехилый «гонорар». Так через пару-тройку
дней случился мой «актерский дебют».
Это было ужасно. Ведь когда смотришь
порнофильмы, ты не думаешь сколько на их съемку ушло времени и дублей, боли…
Под конец второго съемочного дня, и завершающего, мне вкололи какой-то
наркотик, чтобы я не орала от каждого нового толчка обожравшихся «виагрой»
мужиков. Эти сто двадцать тысяч я выстрадала потом и кровью в прямом смысле
этого слова.
Но когда я «отошла», спустя
неделю, проведенную в одиночестве в кровати, в компании алкоголя и своих
гнетущих мыслей, я поняла, что могу «закрыть долг», внеся на карту последние
недостающие деньги, а остальное… Остальное я потратила на алкоголь, одежду… В
каком-то клубе, я уже не помню, с одним из клиентов я попробовала еще раз
употребить наркотики, только уже добровольно. Проглотила таблетку, спустя
несколько часов сперму, и вот уже меня ждёт новый день и новые «возможности», и
даже есть на что купить еще «колёс».
Я плохо помню все, что
происходило с февраля по май, я почти всё время была под кайфом и «делала
деньги». Я утратила интерес ко всему, я просто заполняла свою жизнь чем-то,
чтобы не остаться случайно один на один со своими мыслями и затоптанными чувствами,
не осознать, какое же я говно…
Помню только одно… 23-е апреля. Я
лежала на «отходняке» в своей квартире, как вдруг раздался звонок. Это была
мама. Она рассказала, что увидела то видео в интернете. Каких-то сорок с лишним
минут она смотрела на то, как ее родную «умницу-дочку» имеют пятеро мужиков
возраста моего отца. Я готова была врать, но призналась. Тогда она заявила, что
знает кое-что ещё… Я призналась во всём, я так ей доверяла… Но уже произнося те
роковые слова, я знала, что теряю навсегда своих любимых людей.
Я уже говорила, что напоследок
она сказала мне самое страшное в мире, поэтому уже тогда мне стало всё равно,
потому что было нечего и некого терять.
«Ты мне больше не дочь»… - до сих
пор больно слышать мамин голос, пусть теперь только в голове.
В мае я снова взялась за старое,
просто не зная уже, что делать… Я приехала сюда, к Виктору Сергеевичу, просто
чтобы отдаться и взять свои пять тысяч, но с каждым новым клиентом мне
становилось все хуже от самой себя… Тогда, в нашу первую встречу, я перебрала
со спиртным, когда он уже после всего предложил просто посидеть у него, потому
что ему не с кем было провести время. Я не хотела идти в квартиру, где услышала
самые страшные слова… У меня с собой
был аспирин… Я запивала его водкой в надежде не проснуться на утро, мне было
плевать на «Витеньку», он любит, когда его так называет женщина, как и плевать
сейчас…
Но я проснулась. Он был рядом и
гладил меня по волосам. Рассказал, как всю ночь помогал мне промывать желудок,
что я, « между делом», рассказала ему
свою историю падения и позора. Ему стало меня жалко. Он убедился, что я жива,
оставил мне десять тысяч сверху и ключи от этой квартиры. Сказал, что я буду
его любовницей, что буду жить обеспеченно, но ни с кем больше не буду
встречаться. Это было сказано в утвердительной форме, а у меня не было сил
возражать, да и я не видела смысла, повторюсь. Так моим молчаливым согласием я
оказалась в плену четырех стен, денег богатого «папика», и-таки один на один со
своими мыслями.
Я так боялась этого, но осознав и приняв
ситуацию, как она есть, до самого конца, я поняла, что приговор уже подписан. Подписан
еще в сентябре прошлого года, а в июне он должен вступить в силу. Пути назад
нет.
Так сложно подбирать слова в
своей предсмертной записке, особенно, когда не уверена, что она дойдёт до
адресата…
«
Здравствуйте, Любовь Васильевна… Я боюсь называть Вас «мамой». Я лишь хочу
попросить у Вас и вашей семьи, что мне так дорога, прощения.
Потому
что, если ты читаешь это, мама, то меня уже точно нет в живых. Прости… Тысячи
раз прости! Я не достойна этого, но все же прошу. Прошу твоего прощения, как ничего
ни у кого никогда не просила. Если ты ненавидишь меня, ненавидь, только знай,
что делала всю эту мерзость я не с целью испортить тебе жизнь… Я… Я не знаю,
зачем все это произошло. Но время вспять не повернёшь.
Пусть
Лизонька никогда не узнает о последнем годе моей жизни. Прошу. Поцелуй ее от
меня… И люби за нас двоих, пусть я тебе больше и не дочь…
Я
люблю вас всех, мама, папа, Лиза. Поэтому не могу больше оставаться здесь,
причиняя боль одним лишь своим существованием.
Прощайте.
Прощай, мама.
Люблю,
целую. Ева.»
Вот и все. В конверт…
Я не чувствую ног… В глазах всё
двоится…
Пора.
